Введение
«Чару-чарья-шатака» («Сто строф о добронравном поведении»), проиллюстрированные сюжетами из Вед, Махабхараты, Рамаяны, Пуран Кшемендрой, санскритским поэтом и философом 11-го в. Перевод с санскрита М. И. Михайлова с Введением и пространными примечаниями и комментариями. Книга является компендиумом ведийской этики и санскритской мифологии. Вы можете читать ее на сайте или скачать бесплатно в формате pdf.
В первой половине ХХ века публикации, посвященные Кшемендре, были чрезвычайно редкими. Тому виной одна немаловажная причина – некоторое небрежение со стороны брахманских ученых к литературе, которая не получила статуса священной, что является следствием усиления противоборства светским, гуманистическим и натуралистическим идеям со стороны «фундаментализма», выросшего из многовековой взаимной борьбы элит различных конфессий.
В то время, как половина произведений Кшемендры оказалась вообще утерянной, а оставшиеся дошли, как правило, в одной-двух рукописях и оказались вовсе обойдены комментаторами, главные произведения священной литературы (Веды, Упанишады, Тантры, Пураны, смрити, шастры, сутры, даршаны) породили огромное количество толкований и пояснений (например, имеется около ста комментариев на «Брахма-сутру», «Суть Великого», 36 – на «Деви-махатмью», «Возвеличение Богини», более десяти – на «Рамаяну» Вальмики и т. д.).
Оставляют желать лучшего и издания текстов Кшемендры: несмотря на то, что, по признанию многих современных исследователей, его поэмы показывают прекрасное знание общества, определенных типов людей и многих житейских ситуаций (подлинно и достоверно, ярко и образно изображают различные проявления лицемерия и обмана, беззастенчивые махинации чиновников, уловки и чары куртизанок, надувательство ростовщиков и золотых дел мастеров, заносчивость религиозных учителей, распутство их учеников, произвол властительных мужей и «вообще печальный стон простого народа»), их можно сосчитать по пальцам. Отсутствуют критические издания.
Широкому же читателю произведения Кшемендры – энциклопедиста, философа и поэта – известны разве что по упоминаниям в специальных индологических исследованиях. И на родине они долго не находили достойного освещения в трудах по истории культуры и литературы Индии.
Только со второй половины ХХ столетия произведения Кшемендры стали больше привлекать внимание историков и философов.
Памятники литературного наследия Кшемендры до сих пор были исследованы недостаточно и односторонне, главным образом, в свете брахманской письменной традиции, обремененной рядом стереотипов, таких как идеализация и модернизация арийского прошлого, утопизм, заключающийся в преувеличении неизменности деревенской общины, конфессионализм, элитаризм и национализм, проявляющийся в тяге к политической и династической истории, к героям и империям.
Главным учителем Кшемендры был известный шиваитский ачарья, философ, поэт и музыкант Абхинава-гупта, творец «Тантра-алоки» («Света тантры»), многотомной энциклопедии тантризма, а также основополагающих трудов по философии кашмирского монистического шиваизма «трики», театру и поэтике. Предание гласит, что у него было свыше тысячи учеников, в конце жизни учителя они вместе скрылись в гималайской пещере.
Кшема не последовал за учителем в пещеру, а остался в миру, ведя активную жизнь: он был наставником и советником принцев, хорошо знал канцелярскую работу (об этом свидетельствует его словарь-учебник делопроизводства совершенно светского характера), тщательно изучал государственные дела и историю своей страны (о чем говорит факт написания им исторической хроники), имел семью и учеников, среди которых – и его сын Сомендра, дописавший сто восьмую главу (108 – священное число, получаемое умножением 9 пад делений эклиптики, на 12 знаков зодиака или 9 грахов, «планет», на 12 небесных домов) и тем достойно завершивший сочинение отца «Бодхисаттва-авадана-кальпа-лата». Это сочинение было еще в XIII веке переведено на тибетский язык как лучшее сочинение в жанре «авадана» (стихотворное предание о подвигах бодхисаттв, «пробужденных существ»).
Кстати, имя сына Кшемендры тождественно имени Сомадевы, великого кашмирского поэта, жившего как раз в этот период (о Сомадеве см. 173, с. 33 – 42, где, в частности, отмечается скудность биографических сведений и подчеркивается факт значительного влияния литературно-художественного метода Кшемендры на творчество Сомадевы).
Помимо Абхинавагупты среди своих учителей Кшемендра упоминает еще несколько конкретных лиц и заключает, что является учеником всех мудрецов. И это не пустая фраза: в те времена значение учителя было огромно, книги составлялись так, что специальные разделы без устных разъяснений не были понятны. Известно, что у Абхинавагупты было два десятка учителей. Помимо этого само разнообразие творческого наследия Кшемендры указывает на то, что Кшемендра не просто для красного словца определял долг писателя как обязанность знать все восемнадцать направлений ведийской науки с ее шестьдесят четырьмя отраслями, но строго следовал тому, к чему призывал.
Кшема, что означает, кстати сказать, «благо, счастье», был лучшим учеником Абхинавагупты. Достойным упоминания является то, что Абхинавагупта в «Тантра-алоке» (1, ахника 37) в списке своих учеников называет имя Кшемы. Кшемараджа, действительно, именует себя Кшемой. А две рукописи, о которых Кшемараджа говорит в «Шива-сутра-вимаршини» как о своих, – «Спанда-сандоха»и «Спанда-нирная» – подписаны именем «Кшемендра», на что обратил внимание Г. Бюлер.
Энциклопедический характер и широта освещения предмета присущи многим сочинениям Кшемендры. Более того, он ясно формулирует принцип своего творчества, согласно которому поэт должен быть знаком со всеми науками и искусствами: логикой, грамматикой, эстетикой, политикой, психологией, Маха-бхаратой, Рамаяной, философией, астрономией, медициной, анатомией, военной наукой, ювелирным делом, зоологией, минералогией, играми, волшебством и т. п. («Кави-кантха-абхарана», V.1). Кшемендра творчески переработал и переосмыслил всю предшествовавшую санскритскую традицию, связанную с символическими авторами, выступающими в качестве мифологических «божественных» мудрецов.
Надо отметить и то, что многие свои произведения Кшемендра создавал по просьбе друзей, выполняя «социальный заказ». К нему, как признанному авторитету и духовному патриарху, обращались
- шиваитский отшельник Шурадитья по поводу составления примечаний и пояснений к «Става-чинта-мани» («Пожелай-камню восхвалений») Нараяны;
- брахман-шиваит Дева-дхара – с просьбой написать изложение «Брихат-катхи» («Великого сказа») Гунадхьи;
- Саджджананда и знаток буддизма Вирья-бхадра с просьбой изложить предания о бодхисаттвах, шиваит Шура по поводу написания пояснений к «Спанда-карике» Васу-гупты;
- брахманы-вишнуиты Рама-яшас и Сома-ачарья с заказом кратко в стихах пересказать «Махабхарату», «Рамаяну» и пуранические сказания об аватарах («нисхождениях и воцарениях») Вишну, наконец,
- неизвестные «друзья», озабоченные «общественными недугами» современного им кашмирского общества, с просьбой прописать «противоядие»…
Эти факты свидетельствуют, что, по крайней мере, для духовной элиты кашмирского общества, шиваизм, вишнуизм и буддизм не противостояли друг другу, а скорее являлись ответвлениями единого духовного наследия, хранителем которого и выступил Кшемендра.
О широком признании его художественного дарования говорит включение его стихов во многие средневековые и современные сборники образцов санскритского красноречия (субхашита).
Сохранился и отзыв о «Бодхисаттва-авадана-кальпа-лате» Кшемендры его сына Сомендры:
«Те храмы (вихары), которые блистали рядами картин приятных для взора, разрушены ходом времени. Но превосходная и восхитительная вихара нравственности, возведенная моим отцом из исполненных весомого значения преданий и разукрашенная пером богини знания, не погибнет даже при гибели вселенной ни от огня, ни от воды».
Эта высокая оценка, приложимая ко всему творческому наследию поэта, находит поддержку у многих современных исследователей творчества Кшемендры. Так, французский историк Ж. Ноду, говоря о разнообразии и богатстве наследия Кшемендры, называет его гением:
«Кашмир – это страна, где, по выражению Билханы (санскритский поэт – 1076 – 1126 гг. – прим. авт.), даже женщины понимают санскрит, куда приходят из далекой Бенгалии, чтобы завершить образование, где жил такой разносторонний талант, если не гений, как Кшемендра» (271, с. 11). А по мнению историка санскритской литературы Балдева Упадхьяи, в сатирах Кшемендры столько правды, достоверности, силы выражения, новизны и современности, что и сегодня они не могут не восхищать читателя.
